Написано от лица Розали. Не знаю, получилось или нет, это вам решать Отрывок сразу после Новолуния, спустя день голосования насчет принятия Беллы в семью Калленов. Я не выложила эту работу в конкурс, так как для него я отложила кое-что другое, но это позже

Я сидела на опустевшей детской площадке. Холодный осенний ветер чуть колыхнул волосы, я слегка качнулась на качеле. Танец опавших ноябрьских листьев кружился мимо меня. Опустив голову, я бесстрастно разглядывала землю под ногами. Я вспомнила ее шоколадные, испуганные глаза. Бела. Зачем ты так поступаешь?.. Я никогда не понимала, почему она так хочет стать вампиром? Хотя да – Эдвард… Любовь. Предавшись эгоизму, я вспомнила себя. Как я мечтала умереть, как ненавидела себя в новом обличии! Как мучила Карлайла, надеждами снова стать человеком, в то время как он с болью качал головой. Мне так хотелось простого, женского счастья. У меня не было выбора, я стала вампиром. Но тогда зачем губить свою жизнь, когда выбор ЕСТЬ? Она ведь не понимает, чего лишает себя. Отказаться от жизни, от всяческих изменений, от счастья быть матерью… Мне всегда хотелось иметь сына или дочь. Нет. Этого не будет. Я обошлась бы без прекрасного и сильного тела, лишь бы быть человеком. Недавний разговор просто-напросто ввинтил меня  землю. Бела проводила голосование - кто за, а кто против ее обращения в вампира. Я не согласилась. Боже, ну пусть одумается! Что же ты делаешь… После того, как все приняли положительный ответ, мне стало неловко. Неловко от немых взглядом Карлайла и Эдварда, от разговоров Элис и Эсми, от победных возгласов Эммета и Джаспера. Пусть веселятся. Только без меня. Тихо запел мобильный.
- Да, - бесцветным голосом ответила я.
- Розали, - осторожный, мягкий голос Карлайла. – Зачем ты ушла?
Ну что я ему скажу? Что не хочу видеть их счастливые лица по поводу недавнего события? Я вздохнула.
- Не хочу мешать. Обсудите все сами, что мне там делать?
- Роуз, это ведь не повод уходить, ничего не сказав. Кому от этого легче? Понимаю, ты ее не очень…
- Да нет же! – чуть не взвыла я. Ну сколько можно?! – Карлайл, она отказывается от всего! Навек застынет в этом возрасте, никогда не станет прежней, никогда не станет матерью!
Последнее далось с трудом. Голос отца упал.
- Я не понимаю, о чем ты…
Я сглотнула. Не понимает? Значит следующей фразой я причиню ему боль. Прямо в сердце.
- Спроси у Эсми.
Больно и жестоко. Я готова была разорвать себя на части, но иным способом никто не понимал. Одной фразой я возродила те воспоминания, которые все старались забыть. Карлайл и Эсми – особенно не хотели вспоминать. Карлайл молчал. Кажется, он заново переживал те дни. Вернее, Я заставила. Я ждала. Ждала, когда он крикнет, чтобы я замолчала. Потому что дальше я сделала больней.
- Каково Эсми было потерять сына? Лишиться смысла жизни, потерять ВСЕ? Все, не имея возможности вернуть? Белла ХОЧЕТ этого.
Я понизила голос.
- Карлайл, это же самоубийство…
- Она выбрала свой путь. Ради Эдварда, - Боже, какой мертвый голос. Значит, я задела за живое.
- САМА выбрала пусть, или что-то подтолкнуло? Эсми сама захотела прыгнуть со скалы, ради веселья?!
- Хватит!!
- Карлайл! – где-то в стороне умоляюще крикнула Эсми.
- Остановись… - уже тише попросил отец. – Мне кажется, тебе нужно побыть одной…
- Да… Именно поэтому я ушла.
Я бросила трубку. Больше ничего не хотела слышать. Повторно я убила родного «человека». От того, что я ему сказала – мне легче не стало. Эгоистка. Разделила свою боль на три части, поделилась и удвоила. К каблукам подкатился небольшой голубой мячик. Неторопливо подняв его, я задумчиво повертела предмет в руках. Тут же ко мне весело побежал мальчик лет пяти. Малыш был заботливо одет, ангельское личико с большими голубыми глазами обрамляли светло-пшеничные волосы.
- Твое?.. – протянув мячик, улыбнулась я.
- Да! Спасибо! – обрадовался мальчик, взяв игрушку. – Меня Ник зовут, а тебя?
- Розали, - я поправила воротник его куртки. Ник склонил голову набок.
- Красивое имя… И ты красивая!
Малыш взглянул мне в глаза.
- Ой, ты плакала?– его нижняя губа задрожала. Грустно улыбнувшись, я покачала головой.
- Нет, малыш… Я не могу плакать…
- Почему?
- Надо быть сильной и не расстраиваться, - я подмигнула. Ник коснулся ладошкой моей щеки.
- Ой, ты такая холодная! – удивился он. Неужели волнуется?
Я отметила, что кроме любви не чувствую жажды, хотя его кровь была восхитительна.
- Давай я тебя согрею! – Ник взволнованно взглянул на меня. Мягко улыбнувшись, я осторожно взяла его маленькие ручки в свои. Недолго думая, мальчик забрался ко мне на колени, прижавшись к груди. Я обняла его хрупкое тело, не веря в счастье быть рядом. И действительно – где-то в груди приятно разливалось тепло. Внутри разрушились ледяные стены, ожило мертвое сердце. На глазах заблестели слезы, которые никогда не выльются.
- Ник! Вот ты где! – к нам подошла маленькая, улыбчивая женщина. Малыш был похож на нее. Значит, это его мать. В подтверждение моих мыслей Ник воскликнул:
- Мама! Эта тетя на волшебницу похожа! Помнишь, из сказки? Ее зовут Розали.
Женщина улыбнулась.
- Очень приятно. Я Миранда.
Улыбнувшись в ответ, я погладила Ника по голове.
- У вас чудесный мальчик…
- Спасибо! – ее лицо засветилось. – Когда-нибудь и у вас будут.
Я промолчала.
- Знаете, такое счастье переполняет… Прекрасное чувство! Удачного дня вам, Розали!
- И вам, Миранда, - я отпустила Ника.
- Пока, Роза! – он почти ушел с матерью, но вдруг остановился и снова побежал ко мне. – Это тебе, - ребенок протянул мне голубой мячик. Взяв его, я легко поцеловала малыша, шепнув:
- Спасибо… Я буду помнить!
С улыбкой я проводила счастливую пару и осторожно рассмотрела игрушку. Ник сумел разогреть мою ледяную душу, и теперь чувство вины (в первую очередь перед Карлайлом) затопило меня полностью. Я сорвалась с места в сторону дома. За короткий промежуток времени я преодолела небольшое расстояние. Мячик я аккуратно положила в сумку, решив поставить его у себя в комнате на самом видном месте. Не останавливаясь, я открыла дверь. Мне не надо было ничего говорить. На моем лице итак было написано раскаяние, да и Эдвард явно прочитал мои мысли. Но это неважно. Сейчас передо мной, с вымученной, тонкой улыбкой, стоял ОН. Глубоко вздохнув, я шагнула вперед, крепко обняв того, кого вечно буду считать отцом.